Наталия Вико: чем дальше от центра - тем чище воздух. И люди...
19 марта в Центральной библиотеке №273 г. Зеленограда состоится встреча с писательницей Наталией Вико и презентация ее новой книги “Андрогин. Запретная тема”. За плечами автора более десятка произведений, которые отличает разнообразие тем, неожиданность сюжетов, непредсказуемость поворотов и живость образов. В ее прозе (романы “Тело черное, белое, красное”, “Шизофрения”, “Дичь для товарищей по охоте”, сборники повестей “Египетская тетрадь”, “Пауки в банке” и др.) переплетаются приключения, мистика, история, политика, психология, философия и, конечно, любовь. Кроме того, Н. Вико – сценарист (фильмы “Роковая любовь Саввы Морозова”, “Упасть вверх”) и фотохудожник…
Нашему корреспонденту удалось побеседовать с Наталией накануне встречи с жителями ЗелАО – почитателями ее творчества и с теми, кому только предстоит погружение в чудесный мир ее таланта.
– Наталия, вы закончили Московский государственный историко-архивный институт, там же защитили кандидатскую диссертацию. А как пришли в литературу? С чего начался ваш творческий путь?
– Сочинять и записывать я любила с детства. В романе “Шизофрения” есть по этому поводу вполне автобиографичный кусочек. Первым крупным эпистолярным произведением научного жанра стала кандидатская диссертация о дореволюционной Московской городской думе, при написании которой я и “познакомилась” с героем будущего документального романа “Дичь для товарищей по охоте” – Саввой Тимофеевичем Морозовым. А однажды по совету друзей приняла участие в анонимном конкурсе киносценариев “Зеркало”, отдав туда повесть о трагическом треугольнике Есенин – Райх – Мейерхольд, и – вошла в число победителей. Вот тогда, получая награду из рук режиссера Алексея Германа, услышала: “Пишите, у вас большой талант!” Именно эта повесть “Мозаика любви и смерти” в 2000 году и стала моей первой книгой.
– Роман “Дичь для товарищей по охоте” о судьбе русского миллионера Саввы Морозова создан, можно сказать, по следам вашего личного исторического расследования. Можно ли сказать, что он стал базовым, основным, судьбоносным, несмотря на то, что после выходило еще много произведений?
– Материал для книги собирался, проверялся и уточнялся на протяжении многих лет. Мне как профессиональному историку хотелось приоткрыть завесу столетней тайны, очистить образ Саввы Морозова, историю его жизни и смерти от паутины преднамеренной лжи в угоду политической целесообразности. А как литератору, взяв в свидетели современников героя (роман снабжен подробным документальным комментарием), хотелось заставить архивы заговорить ярким и образным языком, чтобы опровергнуть мнение о Савве Тимофеевиче как о безвольном и мечущемся человеке и раскрыть причины его “неожиданной” смерти. После выхода книги (в 2002 году) были два моих документальных фильма о Морозове. Тем не менее называть роман “базовым” я бы не стала. Это – документальный исторический роман, а у меня ведь есть, как я их называю, “фантазийные” произведения, когда в процессе транскоммуникации происходит считывание с информационного поля событий из жизни вымышленных героев, которые рождаются, живут и действуют сами, а я, сидя за письменным столом, просто записываю, не зная, как будут развиваться события. Эта “диктовка” текстов сравнима разве что с чтением интереснейшей новой книги, от которой невозможно оторваться. Так, к примеру, родилась повесть “Женщина в интерьере счастья”.
– Вы проводите много встреч, в том числе и в библиотеках. Как вы думаете, в связи с изменением информационного пространства как должна измениться роль этих “культурных центров”? Не ослабла ли любовь к чтению у наших соотечественников, которые считались первыми в ряду “потребителей” литературы?
– Тесно сейчас в информационном пространстве. Пишут все. Каждый в социальных сетях может заявить, что, мол, есть такой человек… Имя подставьте сами. Люди – существа социальные, поэтому нуждаются в общении. Ищут общие интересы, единомышленников и, к сожалению, общих врагов. Но потребность в живом общении интернет отменить не может, и все больше людей, страдающих от невыносимого одиночества, обращаются за помощью к психоаналитикам и психотерапевтам. Также и с книгами. Для меня электронный текст – это информация, а книжный, на бумаге – чувства и сопереживание. Библиотеки всегда были центрами распространения знаний и духовности, которые формируют то, что называется моралью и нравственностью. Люди, работающие в библиотеках, по сути подвижники и хранители ценностей, созданных человеческой мыслью. А чтобы человек начал читать, ему в руки должна попасть книга, созвучная его жизненным коллизиям и переживаниям, открывающая ему новое и дающая ответы на волнующие его вопросы. Безусловно, изменился темп жизни, появилась необходимость “схватить что-то на лету”. И это касается не только хот-догов. Некий книжный “фастфуд” тоже необходим. При всей любви к “высокой кухне” вряд ли возможно все время питаться в ресторанах. А в общем, все зависит от читателя. Каждый ищет свои книги и находит в них то, что способен найти. Читателя можно сравнить с моряком, бросающим лот в море – каждый достигает той глубины, на которую рассчитан его собственный лот, а библиотекаря – с лоцманом.
– Буквально завтра вы едете в округ Москвы, расположенный в 40 км от нее. Отличаются ли чем-то читатели, “удаленные” от центра столицы?
– Чем дальше от центра – тем чище воздух. И люди…
– Несколько слов о новой книге, презентацию которой ждут ваши поклонники…
– Меня всегда интересуют люди и жизнь “как они есть”. Новый роман называется “Андрогин. Запретная тема”. Это, насколько мне известно, первая в России книга о той любви, о которой по соображениям доминирующей морали не принято говорить и писать. Но я считаю, что истинную любовь во всем многообразии ее проявлений невозможно замарать идеологическими догмами и уж тем более о нее нельзя испачкаться. Любовь наполняет нашу жизнь звуками, запахами, ощущениями и смыслом. Поэтому она бесконечна и неповторима, как сама жизнь.
автор: Оксана Мерзликина
Московская правда