Психоделики типа мексалина и ЛСД...
Филе аллигатора в остром соусе и жареные креветки в кляре…
Обстоятельные, как в учебниках, описания видов восточной медитации, соседствующие с не менее детально изложенными правилами “поведения” в шикарных бутиках и элитных ночных клубах Москвы…
Разве это не путеводитель по красивой жизни?
Нет, никакой это не путеводитель. И не учебник!
Непостижимое искусство обольщения мужчины, данное запредельно крупным планом и в запредельно же неторопливом темпе…
Легкий макияж, наложение которого занимает несколько часов…
Отказ мужчине, в ситуации, когда губы до крови (буквально!) зацелованы, а все эти сонные свитерки и блузки, петельки и бретельки уже совлечены, развязаны, разодраны, наконец…
Разве это не любовный роман?
Нет. Не любовный. И не роман!
Пистолеты, арбалеты, арматурные прутки, анонимные звонки и угрозы…
Жесткий мужской череп, раскроенный антикварным подсвечником, подвернувшимся под нежную и красивую (всегда красивую!) женскую руку…
Душераздирающие сцены пытки агентов британской разведки, трупы международных террористов и их визави – классных европейских ребят…
И это не детектив?
Нет, не детектив: читатели и почитатели Александры Марининой могут не торопиться на Лубянку (в смысле, в “Библио-глобус”)…
К счастью для читателя, “Египетская тетрадь” Наталии Вико не так однозначна, как романы примы отечественного детектива. “Найди мотив и найдешь убийцу” – устами Каменской повторяет старую милицейскую истину А. Маринина. Старая же литературная истина гласит: “спрячь мотив – и спрячешь убийцу”! Виртуозно “пряча” своих убийц, эти литературные “пинкертонши” столь же виртуозно выводят их на чистую воду – страница за страницей, печатный лист за печатным листом… Их литературные игры – игры на горизонтальной поверхности. В этих пространствах мистические силы могут “прорезаться” лишь в эмоциональных воплях, типа: “Ах, Господи!” или “Черт тебя побери!”…
В отличие от романов дашковых-марининых-поляковых и иже с ними, “Египетская тетрадь” Наталии Вико по-своему мистична. Мистика же – такой мир, в котором человек (при любом количестве денег, любовников или мозговых клеток, дремлющих “под коркой”) есть существо зависимое!
Проза Вико не отдается жанровым канонам. Кажется, она определяется лишь одним: французы называют это la vie, англичане – life, а Карл Маркс определяет как “существование белковых тел”. Или не вполне белковых, но столь же инертных. “…подошел сзади и положил руки ей на грудь. Упругие. Классные. Он вздохнул. Интересно, силикон это или нет… А впрочем, какая разница?” Это и есть жизнь. А проза, повествующая о ней, есть проза жизни (la prose de la vie). Не в смысле серости, а в плане подлинности!
В сущности, всякий детектив есть история любви. Либо ненависти. А любовь всегда, по сути, детективна. Разница между ними лишь в одном: детектив всегда заканчивается хорошо; а любовь… – сами знаете, как она заканчивается! Если ты богата деньгами, утопаешь в роскоши и захлебываешься в эксклюзивном perfume’е, меняешь любовников, как платья, а персональных водителей, как перчатки, но при этом ты не любима – ты-не-лю-би-ма – ты нищенка!
В прозе жизни Наталии Вико трагические исходы почти всегда немотивированны: убийцы за мгновение до рокового шага (удара, выстрела…) часто и не сознают, что они могут стать убийцами. Более того. Спустя мгновение (фразу, абзац, страничку…) жертва может и воскреснуть. Изощренная художественная логика подспудно убеждает нас: так бывает! Так действительно бывает, если пистолеты и арбалеты заряжены не пулями или стрелами, а отчаянием или тщеславием, бессмысленностью бытия или несправедливостью смерти.
То же и в любви!
Наталия Вико заставляет читателя поверить в то, что не только браки, но и адюльтеры “заключаются на небесах”. Или в преисподней! Но уж никак не на горизонтальных плоскостях роскошных постелей, письменных столов или песчаных пляжей…
Хотите узнать, что чувствует киллер, услуги которого оплачивают небеса? Откройте “Египетскую тетрадь” Вико.
Михаил Шацкий
“Версты”